Историческая окрошка
Тульский помещик Василий Лёвшин был интересной личностью, достаточно почитать его биографию. Разносторонне одаренный и образованный, он попробовал себя как агроном, изобретатель, писатель, собиратель народного эпоса, экономист. Впал в нужду и почти потерял зрение, поэтому переводы делал уже с помощью детей.
Сейчас его имя легендарно прежде всего для любителей кулинарии. Традиционно на Руси раньше не было принято записывать в виде книг рецепты приготовления пищи. В " Домострое" только упоминаются виды кушаний. Василий Лёвшин одним из первых сделал попытку исправить подобную несправедливость. В 1795 году в Москве выходит его труд " Словарь поваренный, приспешничий, кандиторский и дистиллаторский, содержащий по азбучному порядку подробное и верное наставление к приготовлению всякого рода кушанья из французской, немецкой, голландской, испанской и английской поварни; пирожного, десертов, варений, салатов, вод, эссенций, ратафий, ликеров, двоению водок и пр."
В главе пятой — " Русская поварня" — автор объясняет свою позицию по изданию книги. И расширяет сведения о способе приготовлений. Публика приняла с благодарностью, поэтому всё, что касается русского, было выпущено впоследствии отдельной книгой.
Читаю об этом в книге другого творческого кулинара- покойного Николая Ковалева, ученого ленинградской школы. Далее какой-то явной пропаганды трудов Василия Лёвшина не было, чуть ли не двести лет прошло. И вот относительно недавно одно издательство широко прорекламировало новое издание " Русской поварни".
В оригинальной книге нет точных пропорций, но над созданием дорогого фолианта трудились повара ресторана с Рублевки. Поставили точные данные в граммах. Цена соответственная за печать и кожаный переплет- не меньше 11 тысяч.
И под конец, про окрошку. Что интересно, вариант со свёклой присутствует и в новом издании " Книги и вкусной и здоровой пище".
Раньше, по Василию Лёвшину, окрошка готовилась так. Куски жареной рыбы, варёной осетрины, сельди, белуги нарезались. Добавлялась варёная рубленая свёкла, огурцы солёные очищенные. Заправлялось перцем, хреном, маслом. Давали настояться. Подавали в горшках, разведенное квасом ( или уксусом. Наверное, имелась в виду какая-то настойка на фруктах-овощах?)
zhelezoiogon.ru
Блог Максима Сырникова
kare-l.livejournal.com
Самый простой рецепт окрошки в кавказской кухне, блюдо там называется овдух, в качестве основы там используется мацони, что-то среднее между йогуртом и кефиром по структуре, кинза, укроп, огурцы, иногда добавляют отварную говядину и яйцо.
А за продукты? Чтобы пост соблюдали? Так скоро закончиться, цены тогда, надеюсь снизятся.
Активным пользователям инета это не грозит.Не знаю, насколько верно подобное утверждение, но
… хочется верить, что так и есть.Поживем-узнаем:)
Не люблю блюда, где свёкла есть. Ещё, если, в борщ немножко.
Вы, школы Левшина птенцы,
Вы, деревенские Приамы,
И вы, чувствительные дамы,
Весна в деревню вас зовет,
Пора тепла, цветов, работ,
Пора гуляний вдохновенных
И соблазнительных ночей», не осталось ни могилы, ни усадьбы. Также и от людей, которые умели трудиться на земле, и только поэтому имевших лошадь и корову, не осталось ничего. Вот таких " раскулачивали". В безопасности могли оставаться только пьяницы и лодыри, у которых из живности разве что тараканы.
Будет у меня время — целые простыни могу привести из воспоминаний очевидцев. Да только без толку.
Наступил тридцать седьмой год. 3 марта. Три часа ночи. Вдруг в ночи — стук. А папки в это время дома не было — он пошел в тайгу пушнину добывать вместе с шестью охотниками. Там, в тайге, и ночевал… Стук все сильнее. Мать встревожилась: — Кто там? — Теть Кать. Это я, Николай Мазинский. Староста. Она открывает дверь — а сзади старосты комендант маячит. Кравченко. Высоченного роста, вот такие руки, вот такие плечи! Заходит молча и все кругом осматривает. Мы проснулись, а он как рявкнет громким голосом: — А где хозяин? Где ваш отец?! — Он в тайге, — говорит мамка. — Что значит — в тайге? Сбежал, что ли?! — еще громче крикнул комендант. — Да нет. Он в тайгу на охоту ходит, и сейчас пошел за пушниной с охотниками. А на стенке у нас пушнина висит. Николай Мазинский показывает на нее коменданту: — Вот посмотрите, пушнины сколько! — О-о-о, действительно, охотник! Молодец! Молодец! Ну ладно, счастливый он, пусть ловит лисиц. Пушнина государству нужна. Счастливый. Закрывайся, хозяйка… Мы на кровати лежим — ни живы ни мертвы. — А там кто? — Там дети. Подошел. Поднял одеяло: — Да, в самом деле — дети. — Закрывайся, хозяйка! Счастливый твой мужик — скажи ему! Три раза повторил, что отец у нас счастливый, и ушел. Мамка только закрыла дверь на крючок, слышит — на улице рёв. Да так много голосов плачут! Дети кричат, женщины голосят. Даже сквозь зимние рамы слышно. Мать шубенку на голову накинула — на улицу выбежала. Возвращается сама не своя: — Ох! У нас соседей забрали! А утром узнали, что на нашей Барнаульской улице одиннадцать мужиков арестовали. Папка двенадцатым должен был быть. Чудом он избежал в ту ночь ареста. Потому что в тайгу ушел за зверем — план сдачи пушнины выполнять. Потому и повторил трижды комендант: «Счастливый твой хозяин!» Вот такое «счастье» было. Этого не опишешь словами. А мужиков соседских сослали — никто и не знает куда… Страшно это — люди работали не покладая рук. У всех, как и у моего отца, руки были огрубевшие от работы — топор, лопату из рук не выпускали. А дали разнарядку на арест — и трудяг-мужиков превратили во «врагов народа».
azbyka.ru/fiction/na-zemle-my-tolko-uchimsya-zhit/#n7