Ай, ты синий край лесной, чёртова Карелия.

В своё время я облазил практически все так называемые «места силы», а если быть более точным, то «чёртовы места» в Карелии, и на Кольском полуострове. И если кого-то тянуло «на юга», то мы с такими же слегка чокнутыми забирались в такие дебри, что здравомыслящий человек вряд ли сюда полезет. Вот не было ни у кого такого, что находясь в лесу, или на реке, вы начинаете испытывать какое-то беспокойство? Если учесть то, что ни я, ни мои спутники далеко не кисейные барышни. Скорее наоборот, прожжённые, которые не верят ни в Бога, ни в чёрта. И так, первый пункт, это.Воттоваара

Местные стараются туда вообще не ходить, ну а в принципе что такое? Гора как гора, ну странные деревья, и кажется, что действительно попал в Похъелу страну злой старухи Лоухи.

 Тут одновременно и безмолвие, и странные звуки, которые непонятно откуда исходят. Пробыли мы на горе где-то часов шесть, сначала думали остановиться с ночёвкой. Но вот не смогли, какое-то постоянное чувство беспокойство к горлу подкатывает комок, который трудно проглотить. Так что пришлось нам ретироваться от туда, и только километров через 10 от Ваттаваары смогли разбить лагерь. Вот в этом году, если всё удачно сложится, договорился с несколькими своими Питерскими друзьями попасть хотя бы на Кузнечный, а от туда встать между Валаамом и Коневцом, возможно услышим баррантиды.

 Мне один раз довелось их услышать. Кстати, их описывал ещё Александр Дюма, когда путешествовал по Ладоге в 1858 году. Вот что он писал по этому поводу.
«…все заволоклось таким туманом, что друг друга было не разглядеть. В гуще тумана гремел гром, и озеро забурлило, словно вода в котле. … Казалось, что гроза зародилась не в воздухе, а в глубинах бездонного озера. Туман все сгущался, раскаты гремели все оглушительнее, угасая в плотных сгустках пара, молнии отсвечивали каким-то мертвенным блеском; воды озера вздымались все выше и не из-за буйства волн, а от какого-то подспудного клокотания. … Все это длилось часа два».
Когда я туда первый раз попал, то описание Дюма во многом совпадало с тем, что мы увидели и услышали.