Трудно быть инвалидом в России
Вечером приехал гость, вернее дед его привез и затащил в квартиру. Почему затащил? Потому что человек был без обеих ног. Был 60, или 61 год, сейчас уже не помню. Меня всегда удивляло, что стоило отъехать от Ленинграда, то примерно через час -полтора на станциях, которые проезжали можно было увидеть инвалидов, которые сидели на тележках, или ехали, отталкиваясь чем -то похожим на утюги штуками.
Вот действительно можно задаться вопросом, а почему у нас такое отношение к инвалидам? Все это тянется с времен окончания войны. По разным подсчетам война вернула около 15 миллионов инвалидов. Многие из них физически не могли работать, и следовательно занимались попрошайничеством, только необычным, а фронтовым. Им нечего было трястись, всех у кого они просили деньги, основная масса тыловые крысы, которые не хотят делиться. Можно конечно это стерпеть, в конце концов послать безногого подальше. Но был еще нюанс, эти люди нуждались в элементарном уходе и лечении. Решение созрело быстро, нужно создавать компактные места проживания инвалидов. Так появился Валаам, а потом и «Валаамская тетрадь». Было все, ходили слухи, что когда баржи в конце пятидесятых шли мимо Дудинки, на этих баржах везли как раз калек, местные заметили одну особенность, те баржи назад не возвращались. Выводы можно делать самые различные, но вполне могу представить и судьбу барж, и судьбу людей, которые на них были. Вот когда говорят и пишут что в России нет сочувствия к инвалидам, это правда, да нет. Потом как например мое поколение практически полностью было отстранено от тех, покалеченных войной, даже в школе с легким пренебрежением учили относится к таким, безруким, безногим, которые кто на тележках, кто на костылях передвигался позвякивая медалями.
И те медали мало трогали людей, люди восхищались Маресьевым, а я помню Ваньку- хроню, которого судьба закинула в Карелию. Разница только в том, что дед с бабкой сюда по доброй воле приезжали, ну а таких как он. Их и на Валаам не забрали, и сто первый километр мимо их пролетел, быстрее всего был уже лимит, и не было мест для таких. Ну а тот гость, с которого я начал писать, он как раз в гости на огонек, а потом сам, по доброй воле на Валаам отправился. Я помню когда из Питера мать попросилась в Карелию, и я ее привез парализованную, меня изумило одно раньше не приглядывался, но на улицах не видел ни одной инвалидной коляски. И когда мать возил по городу на коляске, то люди останавливались, как будто это в диковинку. Сейчас положение начинает потихоньку меняться, но меняется оно столь потихоньку, что пройдет еще лет 50, когда можно говорить, что у нас действительно что-то делается для инвалидов. Так что если разобраться то не черствость людская движет тех, кто этим занимается, а неумение и незнание того, как с такими людьми обращаться. И больше чем уверен, многим людям их искренне жалко, но опять же, от одного человека мало что зависит. Сейчас в основном те, кто должен заниматься этими вопросами, они из молодых, которые вообще с этой проблемой не сталкивался, а старшее поколение, например мое, их этому не учило, потому как у нас у самих были отняты эти знания, как это жить, когда у тебя не весь мир в кармане, и честное слово, мне иногда бывает стыдно.
В магазине может преспокойно лежать на прилавке откровенная гниль, не уцененная.
Или уценят: кушайте, быдлота. Разбирают. А я недавно почти тухлую скумбрию ела. Теперь долго не куплю.
Наверное, я в моем детстве видела только одного безногого инвалида, деда-ветерана одной моей одноклассницы. У него были на ногах типо валенок, повернутых назад. Я чувствовала неловкость во время его выступления перед школьниками. Насколько помнится, позволяли себе хихикать. Другой был в деревне, с деревянной ногой и лошадью.
Взрослой когда была, мы делали инвалидные коляски по какому-то заказу. Это был мрак и издевательство.
В общем, мне уже давно не хочется рассуждать про моральный облик общероссийский.
Вчера только подошла к храму, ко мне кинулись двое за подаянием и на своих ногах, никто из них ветхой старушкой не был.
Я в прошлом пыталась провожать до дома из магазина одну бабусю( ныне покойную). Эти 100-200 метров были, как пыточная дорога. С собой клюшка плохонькая, но у неё рука синела от напряжения. И сама мотылялась на ветру. Я чуть не ревела рядом от мысли, что и у меня такое будущее будет. Пенсия была у неё неплохая, но в деньгах она порой уже не соображала. Потом я старалась её избегать и не заходить в квартиру, чтобы потом не обвинили. Племянница отправила в приют, там умерла через месяц. Своих детей не было.
В 2011 году впервые столкнулась с этим, когда отец потерял ногу.После получения инвалидности в ленобласти, мне надо было везти его в Москву.Но как?
Оказывается, в некоторых поездах есть специальное инвалидное купе, более просторное, чем обычное, куда помещается кресло.Там две полки: одна для инвалида, другая для сопровождающего.Билет стоил как обычное купе, но надо было предоставить справку об инвалидности.
Дорога прошла на ура.
Но с дороги еше нужно было добраться до дома.В такси кресло не помещалось, оно было старое, нескладнОе, финское, доставшееся мне от лютеранского пастора.
Еще в Питере я узнала, что есть служба по перевозке инвалидов, но, чтобы перевоз был со значительной льготой, нужно было собрать какие-то документы.На это не было времени, поэтому такси в Москве заказали из Питера к поезду за полную стоимость: в два раза превышающую стоимость проезда в купе из Питера в Москву.
Такси оказалось замечательным: такая газелька с подьемником.Дорога прошла на ура.
Дальше начались суровые будни Пасторское кресло не воезало в дверные проемы, поэтому понадобилось другое, поуже.Оно осталось от свекра С ним можно было выезжать на кухню, но и оно было широким для проезда в ванну.
Отец имел право и на кресло, и на костыли, и на предметы сангигиены, но… Это в ленобласти, а здесь мне заново предложили оформить для него инвалидность.Этого я делать не стала.Так что весь уход со всеми ходунками, туалетным креслом, памперса и и пр-за свой счет.
Дальше вопрос прогулок.Третий этаж, лифт.И пять непреодолеваемых ступенек вниз.Пандус есть в виде двух рельсин, но закатить по нему взрослого инвалида по силе было только мужчине.Гулять отец не хотел, отказывался, но несколько прогулок все-таки было.Однажды мы его закатывали после прогулки по этим чертовым рельсинам, пять ступенек.Дочь с подругой были впереди, я сзади толкала кресло.На последней ступеньке девчонки расслабились и кресло с отцом стало падать на меня.Я его удержала, хотя и села на ступеньки.Девчонки перепугались, все обошлось.
Потом, по чьей-то инициативе в подьезде сделали подьемник.Он всегда был в отключенном состоянии, надо было звонить диспетчеру.Однажды я долго переговаривалась с диспетчером, которая говорила, что меня не видит на экране.Это случилось, когда отца увозили по скорой.Спускали коляску мы с сестрой и женщина-фельдшер.
Отдельная песня-автобусы с местами для инвалидных колясок.Места есть, но как выкатить коляску непонятно.Нужно, чтобы инвалид встал.Мне с пустой коляской это было сложно сделать, а с человеком и не пыталась пробовать.
Заехать по пандусу куда-нибудь- это надо быть крепким здоровым мужчиной с сильными руками, но никак не инвалидом с мышцами, которые атрофируются.
В общем, не буду продолжать.Да, есть что-то, но не продумано, то, к чему надо еще приспособиться, но не всегда это получается.Так что чаще всего закатывали мы отца по ступенькам своими силами, без пандуса и подьемника.
Искупать взрослого мужчину в ванной вообще не реально.Искупать можно, нереально вытащить, поскольку двое вытаскивающих в ванную комнату, где еще стоит стиральная машинка, не помещаются В итоге обходились протираниями(:
Всякие стульчики для мытья подходят здоровому, безногого сажать на них страшно.Короче, надо быть головастым и рукастым, чтобы сделать приспособления для подьема и опоры инвалидов.То, что я покупала, не подошло.Или почти не подошло.
а при минимальных переделка, перевозить инвалидов в нем просто великолепно. Я за пару вечеров сделал съемный пандус в машину, и с ветерком приехали сюда. Тут в доме так же были сделаны пандус, и приспособления, что она могла себя сама обслуживать. Но в конце концов мой язык и характер убил мать.
С чувством вины слишком тяжело жить. Я уже и на могиле несколько раз просила прощения, ив церкви, все равно не отпускает.