Кок-чай для вымогателя. Версия Андрея Разина ( по книге " Зима в стране "Ласкового мая" )
Рэкет, рэкет...
На Разина давили с двух сторон. Чиновники от культуры старались уничтожить морально. Бандиты всегда находились не прочь урвать солидный кусок от сиротской пайки.
Деньги у Разина, конечно, были. Кто-то из коллег вспоминает до сих пор с круглыми глазами утрабмованный чемодан тесно набитых пятидесятирублевок.
Но даже всесильному Разину реально поплохело от суммы, названной вымогателями, просто укравшими у него пацана...
«Мне не хотелось, чтобы повторилась история, произошедшая в одном из восточносибирских городов, где у меня прямо из гостиницы умыкнули маленького артиста и заломили такую сумму, что я впал в отчаяние, но тогда помогли комитетчики, к которым я обратился за помощью. Надо признать, что у них хорошо поставлено дело. Уже через час счастливая „звезда“ и надежда „Ласкового мая“ как ни в чем не бывало топталась перед заиндивевшей дверью отеля, а средних лет дядька, в котором ни за что не угадывался чекист, строго выговаривал мне за ротозейство».
«А наш Сережа Кузнецов? Он-то и вообще не писал песен протеста. Но в Оренбурге даже » Белые розы" кому-то показались чересчур смелыми.
-Почему пишет? Тем более не член Союза Композиторов. Сомнительная личность. Разобраться!
Поскольку за «Белые розы» срок не намотаешь, то придумали оренбургскому самородку версию, будто он воровал радиодетали"
Тогда Разин явился в Оренбург с вестью и под маркой представителя Министерства культуры СССР, нацепив взятый напрокат депутатский значок. Шатунова и Кузнецова ждут в Москве на международный фестиваль!
Короче, прощай Оренбург. Сшитое дела замяли.
Разин платил, но не отставали.
«С Рашидом Дайрабаевым поступили еще круче.
— Если ты не сдашь нам Разина, — сказали ему, — мы тебе создадим курортные условия.
И создали. Бросили Рашида в камеру к педерастам, откуда Рашид смог вырваться только после того как вскрыл себе вены».
«Все бы ничего… Но накануне над городом прошел дождик, и кто-то из любительниц «Белых роз» мог наступить на провода высокого напряжения. Вот тогда будет не до веселья. Короче, я понял, что нужно спешно эвакуироваться под самую лучшую защиту — в автобус, который мы предусмотрительно подогнали к центральному кругу. Вездесущий администратор Аркадий Кудряшов, оказывается, уже успел непостижимым образом отрубить напряжение, и нам оставалось только с достоинством удалиться. А ураган, бушующий криком «Юро-о-о-очка!», налетал стремительно и неотвратимо, как истинное возмездие за хороший концерт. Я тронул Юру за плечо. Он так и стоял с микрофоном, глядя на толпу.
— Юра, уходим!
Шатунов стоял как вкопанный.
— Ну, что с тобой! Сейчас затопчут!
— Ноги, опять ноги, — обреченно произнес он, — не могу… В «Ласковом мае» об этом не знал никто, разве что Юркин закадычный дружок Серега Серков, с которым Шатунов воспитывался еще в оренбургском детском доме. А я знал, что при стрессе у Юры иногда отказывали ноги»
Тогда его просто занесли в автобус. Он немного успокоился и стал ходить.
Ранимый Юрка… Когда Кузнецов сказал ему, что выгоняет, пацан забился в угол, сжался и плакал настоящими слезами: я не нужен.
Никто не знал, что довелось пережить ему в детдоме, другие мальчишки тоже были рады уехать оттуда ради работы в «Ласковом мае»
«Еще пару лет назад директора стадионов были рады любому чудаку, решившему провести на их поле выставку служебных собак или сиамских котов. Сегодня за то, чтобы фаны могли опустить свои затерханные джинсы на жесткие скамейки, директор требует в виде аренды дань, смутившую бы даже смиренных дреговичей и полян. Две тысячи рублей на бочку, иначе разговор теряет финансовый интерес.
За один концерт две тысячи.
А если администратор, бледнея от такой мертвой хватки, начинает намекать, что услуги должны быть адекватны требуемой сумме, директор может немедленно вышвырнуть его на зеленый газон, чтобы нахал не мешал очереди менеджеров, предлагающих „Мираж“, „Кино“ и Агузарову. Оптом и в розницу… А наша славная рабоче-крестьянская милиция? Еще совсем недавно она бдительно и сомоотверженно несла свой крест по охране общественного порядка, удовлетворяясь штатной заработной платой и возможностью в цветущие лета выйти на пенсию. Сейчас без тысячи рублей за концерт милиция даже не желает смотреть в сторону стадиона либо Дворца спорта.
Распространители билетов, контролеры, рабочие — все, устал перечислять. Короче, дай и дай. И все правы. Хозрасчет не приемлет сантиментов. Так что проведешь двенадцать концертов, а потом всю ночь ворочаешься в гостинице и думаешь, где наскрести денег, чтобы записать новый магнитоальбом? Ведь на студиях сейчас сидят ребята, тоже умеющие считать деньги. Да и их можно понять. Чтобы окупить крутые деки, нужно драть с гастролеров по три, а еще лучше, по четыре шкуры. Так и живем. Гоняем по кругу сумму. Правда, думаю, что она попадает в надежные руки. Только в чьи? Уверен, что и Костя Кинчев, и другие идолы бедны, как церковная мышь. Относительно, конечно».
Но и там пасли Разина долго. А он то думал, что можно расслабиться. История повторилась снова. Сначала как бы «воры в законе», потом братки по коридорам гостиницы Узбекистан.
Он идёт на любые уловки, лишь бы вывезти мальчишек живыми. Говорил же ему Минаев "… Восток-дело кучерявое"
Интеллигентный бандит в хорошем костюме «поклонник ласкового мая» обещает кумирам нежную защиту всего за 10 тысяч. А до этого тоже уговаривали:
«Рустам меж тем что-то горячо говорил, но слова его долетали в виде бессвязных отрывков. Я стряхнул оцепенение и изобразил величайшее внимание.
— Короче, Андрюша, они кого-нибудь из твоих пацанов изувечат. Отдай им бабки, останешься очень доволен. Они билеты на обратный путь купят за свой счет. Хороший вечер сделают».
Решения нужно было принимать неожиданные. Об этом покажут и в фильме, правда в московских реалиях.
" На столах дымилось не менее двух десятков расписанных затейливой вязьб узкогорлых чайников.
Около двенадцати в дверь постучали и чей-то фальшивый голос верадчиво осведомился
-Можно видеть гинеколога Ходжаева?
-Твой Ходжаев пошел на манты"
Так и поливали кипятком тех, кто карабкался по стене в номер.
«Всю ночь мы простояли на какой-то забытой… улочке, где нас не нашел бы никакой рэкет.
А наутро в гостинице, куда мы приехали перед аэропортом, нас ждали переворошенные сумки».
Свобода!
«Мальчишка, впервые увидев „Ласковый май“ так близко, вдруг спросил меня:
-Разин, как ты сам ваще?
Я ответил ему серьезно:
-Ваще нормально. Всё путем.»
Сам сирота, он привык выживать, не смотря ни на что…
книга " Зима в стране...
Правильный подход. Так и надо мерять. Сочинение Пушкина. Килограмм шестой.
Угу. И турецкоподанный. Ни о чем фраза. Все равно что во время судебного заседания сказать о подсудимом — ну он же левша. И что это означает? Да ни черта.
Сын Саша. Несколько видов спорта, хороший английский, картины рисовал, собирался поступать в МГУ. Умер в 16 лет, от сердечного приступа. На улице.
Я даже не смогла читать, ощущение такое, словно читаешь не про хорошее советское время, а про новомучеников и исповедников 30-х годов. Нравы большинства соответствующие.
Ну и если представить Андрея в 16 лет, если он и в 25 смотрелся не намного сильнее 15 летнего Юрки…
Чтобы понять, нужно хотя бы мысленно пройти его путь.
Кому-то выгодно показать( как в фильме) Сергея алкоголиком, но когда он писал свои песни для Саши Прико, а их потом пел Юрка, в той же аранжировке, у него все равно не было, как он пишет в книге, какой-то особой злости на Разина. Не помню точно, тогда или не было закона об авторском праве или он не соблюдался.
Вот и сейчас умиляет: авторское право уже не у создателей, а у тех, кто купил себя права.
Про солистов. Я бы не поставила в вину Разину преждевременную их кончину.В конце концов, те были уже взрослыми людьми. И Юрка пусть держится на старом репертуаре ( я, например, даже и не послушала все песни от «Ласкового мая»), если он в этом остается популярным. А благодарности от людей можно почитать прямо под роликами на you tube.
К сожалению, я не смогла сохранить тот запас надолго.
Совсем скоро меня начали гнобить за ту же физру. А потом фанатки Митхуна устроили мне травлю на форумах и соцсети.
fabula.club/posts/4630-lakendrosh-i-baba-lusha.html