Тру стори)

История была рассказана у нас на воненной кафедре одним из преподавателей. Его дед, в ту пору офицер пехоты, стоял со своей частью на левом (низком) берегу Дона, а на правом (более высоком) стояли немцы.Так как правый берег гораздо выше, то немцы многое себе позволяли — и снайпера вовсю и прочие безнаказанные развлечения. Но было одно развлечение, которое было несравнимо обиднее и приносило наибольший урон.Каждый день в одно и то же время (немцы — пунктуальные, блин) на берег выезжал танк (то ли Тигр, то ли Пантера, то ли вообще Панцер-4 — не помню точно), суть в том, что пушка была достаточно мощная, а так как опустить пушку танк ниже определенного уровня не способен, то выезжала эта «машинка» все время в одном месте — там небольшой уклон был в сторону противоположного берега, так что корпус танка наклонялся, и он прямой наводкой делал три — пять выстрелов по расположению наших частей и уезжал.Из орудий в части героя нашего рассказа были только «сорокопятки», которые этому танку ничего сделать не могли, хотя и знали заранее, где и когда он выйдет (отсюда мысль, что это был скорее Тигр или Пантера — с «четверками» «сорокопятые» пушки с грехом пополам справлялись). Итак, ежедневный отчет о потерях, запросы на противотанковые пушки, но начальству не до этого — тут Воронеж брать надо… И как-то раз этот офицер едет в расположение самоходных гаубиц к своему земляку-односельчанину. Гаубицы эти вы наверняка видели — просто пушка на гусеничном ходу — не САУ и не «зверобой». Ну и просит у того одну пушку на пару дней. На что получает вполне адекватный ответ, что любая капля горючки — это «по закону военного времени», но одну пушку он выделить сможет, если доставка в обе стороны за счет «принимающей стороны».Ну, как говорится, долго ли — коротко ли, находится с десяток лошадей и с три десятка солдат, которым этот танк уже поперек горла. За ночь гаубицу перетаскивают к берегу, ставят напротив места ежедневного «променада» танка и укрывают ветками. Нацелив предварительно именно на этот спуск.А надо заметить, что у этих гаубиц угол поворота «лево-право» — буквально несколько градусов и повернуть больше можно только повернув весь корпус. Это же тяжелое дальнобойное орудие, и к действиям на линии фронта оно совершенно не приспособлено… Итак, снаряд в стволе бронебойный, калибр о-о-чень приличный. Вот-вот подойдет танк. И в нужное время танк выходит, но не в свое обычное место, а в стороне и, так как не может спуститься, то стреляет не по передовой, а дальше — в тылы.Артеллиристы, как и пехота на переднем краю, приуныли, потому что пушку вечером надо волочить обратно. Снаряд разряжают, достают из ствола, прячут в укладку, снимают потихоньку ветки, и тут… Танк появляется в «самом нужном месте»...-Расчет, к орудию! Снаряд!!! Неизвестно, кто подавал снаряд, но в запарке подали не бронебойный, а бетонобойный, у которого усиленная головка и взрыватель не в головке, а в донце снаряда, то есть он должен «зарыться» в бетон и только после этого взорваться, вскрывая доты и дзоты. Снаряд заряжен, прицел, выстрел.Дальше — картина: снаряд попадает точно в башню танка, но взрыва нет — есть только звук удара кувалдой (очень большой) по наковальне (очень большой), башня буквально на глазах разваливается на две части, то, что осталось от танка, потихоньку начинает беспомощно сползать в реку, а взрыва по-прежнему нет… И тут сзади на порядочном расстоянии раздается, наконец, взрыв снаряда… Как потом оказалось, он еще и там сумел немало противника покосить… Больше на тот берег немецкие танки не выезжали.