Рождённая летать? (Часть 3. Заключительная)

Часть 1 — здесь.
Часть 2 — здесь.

Сойка стояла на подоконнике, в одном шаге от свободы. И эта свобода пьянила. Она отскочила от окна, будто передумав, но на самом деле, чтобы поблагодарить друга. Ласково клюнув его в шёрстку на шее, она тихонько прощебетала «Спасибо» и, вернувшись к краю – сделала шаг вперёд. И… вниз.

Её крылья раскрылись слишком поздно. Никогда не знавшая свободы, не знавшая полётов, с рождения заточенная в клетку, птица не рассчитала время. Надеясь насладиться новой жизнью, она нашла в ней погибель.

Чёрный кот стоял у окна и качал головой. Нет, всё же она была глупой, как и все прочие птицы. Отчаянной, но глупой. Отвернувшись, он спрыгнул со стола и направился на кухню к миске с молоком. Только безумец или глупец мог позволить себе такую дерзость и такую смерть. Ну и, наверное, сам кот. У него ведь в запасе было ещё несколько жизней. Да только он им всем вёл строгий учёт и не позволял разменивать на безумства.

Город жил. Наполняясь новыми звуками, голосами, смехом. Затихая на мгновения, чтобы вновь вдохнуть и говорить-говорить-говорить.
Он не заметил смерти крошечной птахи. Ежедневно в нём гибло так много существ, что он попросту перестал вести им учёт. Ведь смерть чередуется с рождением. И пока так идёт – город продолжает жить. Наполняясь всеми оттенками, звуками и эмоциями.

Она летела! Впервые в своей жизни она действительно летела! Она чувствовала ветер, развевающий её перья, она видела зелень листвы, травы и грелась в лучах солнца! Впервые в жизни счастье переполняло её крошечное тело. Последнее восторженное «Пиррь!».
Она не знала, что умерла. Она была слишком счастлива, чтобы заметить. А потому, её душа, отделившись от крошечного изуродованного ударом о раскалённый асфальт тела, продолжала парить в воздухе. Сойка радостно махала крылышками и замирала, паря в небе. Взлетая всё выше и выше, к самому солнцу.